СТАРОРУССКИЙ КРАЙ (В.А. Пылаев)

В. А. Пылаев СТАРОРУССКИЙ КРАЙ ПРИРОДА и НАСЕЛЕНИЕ Под общей редакцией Д. О. СВЯТСКОГО. ОГЛАВЛЕНИЕ Краткое оглавление: ( О чем говорят недра земли, Озеро Ильмень, Реки, Озера, Климат, Леса, Луга, Животный мир, Население)

---

Несколько слов о книге.

Книга эта предназначается, конечно, главным образом, для советской молодежи, и так как она имеет некоторые несомненные положительные качества, то нуждается и в некоторых оговорках. Автор — человек, любящий свой край, но не искушенный в теории, подходит к целому ряду вопросов слишком непосредственно, с точки зрения своего настроения. Настроения же эти иногда выводят его за всякие пределы науки, вскрывают некоторые потуги в сторону исторического идеализма, неуверенность и непонимание им современного «хода истории», чрезвычайно бурного и революционного. И автор пасует, бежит с линии наибольшего сопротивления по проторенной дорожке, бежит вспять, в объятия старины.

Как-то покойный теперь проф. Рейснер, в 1915 г., по поводу национального вопроса, высказал, в общем, верную мысль о том, что национальный вопрос для нашего прибалтийского барона есть вопрос о границах его баронского имения; для крестьянина — его несчастный клочок земли, к которому он стремится с чрезмерной тоской, к которому он бежит из армии, не взирая на грозящую смерть за дезертирство, лишь бы взглянуть на «милый его сердцу» уголок. Вот такой же «национальной» ограниченностью, правда, в известных пределах, заражен и автор нашей книги. Он даже не замечает, что современное крестьянство уже стало другим, пережило с той поры весьма крупный сдвиг и значительно заинтересовано не только своим клочком земли, но и всей страной и даже положением на мировой арене...

Мы, конечно, вовсе не ратуем за широту, которая не давала бы возможности внимательно анализировать детали, сосредоточивать внимание на последних. Величайший мыслитель и учитель К. Маркса Гегель верно настаивал на том, что человек становится научно мыслящим только при умении ограничивать свое внимание на отдельном вопросе.

Период острой борьбы прошел. На смену непосредственных битв пришло время полной реорганизации всей общественной жизни. На новом фундаменте необходимо строить новое здание жизни. В этом деле мы и творцы, и техники, и рабочие Нам нужны знания. Голое чувство и настроения, общие лозунги нам теперь уже мало помогают, а зачастую ведут к извращениям, против которых так резко выступил т. Бухарин: «Шапками закидаем» едва ли не худшее зло нашего времени. Основной задачей переживаемого периода Ленин выдвинул задачу: — учиться, учиться и еще раз учиться! Без знаний, без колоссального труда, которого требуют эти знания, никакого социализма не построишь. Наоборот, мы без них рискуем погрязнуть в тине мещанской ограниченности, и узкого практицизма. Многие из нас еще и сейчас скользят по поверхности, не смея заглянуть вглубь окружающих событий и фактов. Маркс упрекает буржуазную науку за то, что она занималась только видимостью вещей, буржуа «гордится тем, что пресмыкается перед видимостью, принимает видимость за конечное объяснение. К чему же тогда вообще наука»? Да, против этого грешен и наш автор. Его труд главным образом описательный, а обобщения узки, а часто сомнительны и спорны. Но и Маркс и Энгельс, прежде чем объяснить, требовали наличия достаточно полного количества фактов. В этом отношении предлагаемая книга обладает большой ценностью, так как изобилует добросовестно собранным фактическим материалом.

На первоначальной стадии развития нашей молодой советской краеведческой науки, да еще в глухой провинции, предъявлять особо строгих требований невозможно. Здесь нужна снисходительность. Однако, строгая критика, предупреждающая об осторожном отношении к книге, необходима.

Ценность данного труда состоит не только в фактическом материале, собранном в нем, но и в том здоровом интересе к окружающей жизни, который пробуждает книга, в призыве к изучению своего края. Говоря о знании, я не могу не привести известных слов Энгельса о нем: «Всю историю надо изучать сызнова... В этом отношении сделано до сих пор очень мало, потому что очень немного людей серьезно этим занималось. В этом отношении нам нужна массовая помощь, область бесконечно велика, и тот, кто хочет работать серьезно, может много создать и отличиться. Вместо этого фразеология исторического материализма (а все можно сделать фразой) служит многим немцам из молодого поколения только для того, чтобы возможно поскорее систематически сконструировать свои собственные, относительно весьма небольшие, исторические знания и далее храбро двигаться вперед».

Настоящая книга, несомненно, принадлежит к «массовой помощи», о которой говорит Энгельс, она может сыграть некоторую роль толчка к действительному изучению края и объяснению его. Однако, в ней весьма много опасных, иногда прямо-таки обскурантских настроений. Когда автор шаг за шагом описывает отдельные факты — он остается на объективной почве и подходит весьма близко к интереснейшим вопросам, но не дает выводов, не заканчивает мысли. На стран. 16-й он подробно вскрывает смысл «любви» населения к своей реке, любви чрезвычайно материалистической, основанной на том, что река «кормит и поит» его. Былины, быт, обычаи, весь жизненный уклад людей явно зависит от материальной обстановки, в которой они живут. Автор все это описывает, но вывода определенного он, мне кажется, нигде не делает. Весьма ценно, что автор хочет связать историко-географические условия с жизнью населения. Но сделать автору этого не удалось. А вопрос весьма интересен. С одной стороны под географическими условиями мы должны разуметь такие условия, которые известны и объяснены нами. А сделать это мы могли только соответственно своим знаниям, размер которых определяется в свою очередь состоянием техники. География есть наша человеческая география в том смысле, что она существует объективно. И в то же время она открыта и понята человеком. За пределами наших знаний существует еще и неизвестная нам природа, не входящая в состав наших географических условий, и за счет которой постоянно расширяются наши знания. С другой стороны географические условия участвуют в истории человека, и это участие видно только при рассмотрении отношений между этими условиями и техникой. Напр., на почве сохи, лошади, телеги озеро Ильмень давало одни возможности, что вытекает из описания автора, для занятий населения, а при появлении железных дорог, изменившихся технических условиях почти те же географические условия (система оз. Ильмень) привели к коренному изменению в занятиях. Но об этой зависимости наш автор молчит и очевидно не подозревает о ее существовании.

Не обладая каким-либо определенным, твердым методом, автор часто не чувствует, что к чему надо отнести. Если бы он опирался на развитие производительных сил и прослеживал зависимость от них всей жизни края, а в том числе и влияние природных условий на всю конкретную деятельность человека, то он не впал бы в основное свое противоречие. Он бы заметил необходимое развитие и движение всей жизни вперед, законное отмирание старого, дряхлого, изжитого. Однако, любовью и сожалением к старому, прошлому пропитана вся книга. Но в то же время она содержит обильное описание тяжелого, гнилого, темного прошлого. В новом автор видит почти только разрушение старого пьянством, хулиганством и т. д. Но в описаниях у него много указаний (совершенно недостаточных!) на хорошее, что несет с собою новая жизнь. Автор не замечает, что плохое в современном есть, прежде всего, отжившее старое, которое при новых условиях приняло уродливые формы. Он хочет видеть старое сохранившимся в наших новых условиях.

Мы можем любить старое, но только рассматривая его в тех условиях, когда оно было новым, полезным, любить его как свое прошлое. Любовь же к старому, сгнившему, но продолжающему существовать в новых, чуждых ему условиях, есть явный обскурантизм, вредный, ненужный.

Автор не заметил твердой основы, на которой совершается развитие общества и использование им природных условий, не заметил, что обычаи, быт, психология, весь уклад жизни зависят от техники. С отмиранием данной ее системы — отмирает вся старая жизнь в целом. Наступает новый период в жизни людей на основе новой техники. Географические условия используются по иному.

Особенно этим страдает глава о населении. Излишний нездоровый сентиментальный субъективизм в отношении к старому, имеющийся в книге, читатель должен отбросить. Читатель должен одушевляться тем, что старое сломано, ломается и отходит в область воспоминаний. Он должен видеть, что развившиеся знания и техника дают нам возможность по иному использовать богатство края и организовать лучше нашу жизнь, а в том числе и быт. Автор этого не видит, не сознает, хотя в описаниях его, весьма добросовестных, мы имеем много подтверждающих фактов.

Напр., когда автор описывает старые обряды населения, он сожалеет как будто бы, что столь приятные его сердцу обычаи, загрязнены пьянством, убийством и т. д. Особенно религиозные обряды. Но он не видит, что религия и старая обрядность, лишенные теперь твердой основы в изменившихся материальных условиях жизни, и есть не что иное, как только эти темнота, пьянство, убийства. Никакого иного содержания они в себе больше уже не несут.

Следует указать, что в книге основной ее стиль часто нарушается. Изложение, местами возвышаясь до поэзии, стиля народных былины и песни, нарушается слишком современным стилем резолюций, содержащих в себе ряд слишком практических предложений (о лесах).

Из отдельных мыслей нам кажутся сомнительными утверждения автора о том, что у населения особая любовь сложилась к реке и, наоборот, не доброе чувство к лесу. Не только лес, но и река одинаково (в описании автор об этом говорит) населялись крестьянами злыми духами, и они несли с собою опасность и страх, а лес так же, как река, кормил и поил людей и о нем много хороших песен составлено в народе.

Странное утверждение автора о посиделках, якобы своим весельем отучивших население от труда и послуживших причиной морального и хозяйственного разложения населения и т. д.

Все эти ошибки понятны и вытекают из взглядов, развитых автором в главе о населении, где он ничего не говорит о классах, о вражде отдельных групп крестьянства между собою на почве материальных отношений. Как раз борьба классов разложила старую идиллию жизни и установила строй всеобщей борьбы между людьми. Эта же борьба классов, в конечном счете, приводит людей к новой гармонии в общественной жизни. Вместо всего этого глава о населении дает нам несколько внешних, бытовых штрихов и неверное их объяснение.

Книга ценна, как начинание в области изучения края. Она дает нам подробное и популярное описание его богатств и возможностей и тем самым будет полезна всякому деятелю в его практической работе, устанавливая внешние границы последней.

Особенно ценной в книге является историко-географическая часть, но она тесно связана у автора с вопросами населения.

Н. З.

От автора.

Давно начата настоящая работа. В течение 16 лет, постепенно, собирались для нее материалы. Собирались и утрачивались, и снова собирались. Уходили годы... Был момент, когда потерялась даже надежда, что из этого собирания будет какая-нибудь польза для родного края и общества. Тогда-то — при полной безнадежности — вспомнились с особой силой родные поля, леса и реки, свои скитания по ним, картины трудовой жизни крестьянства. Мыслями я жил среди этой недоступной для меня тогда родной природы, записывая все, что вспоминалось, потом достал прежние записи свои, и так, к началу 1925 г., собралось то, что предлагается читателю. Много поправок и изменений было внесено в последующее время, соответственно новейшим исследованиям, так как в последние годы особенно усиленно проходила научная работа по изучению всех сторон природной и экономической жизни края (напр. Волховстроя); с другой стороны, происходили перемены в административном устройстве края. Соответственно этому мне приходилось делать изменения.

Труд охватывает пространство б. Старорусского уезда в районе его границ, существовавших до 1919 — 21 гг. Задача его — дать человеку, интересующемуся вопросами краеведения, материал по всем отраслям социально-экономической и естественноисторической жизни края, по возможности в наиболее легкой и удобопонятной форме.

В связи с задачею, работа разрослась до больших размеров, кроме предлагаемого выпуска, являющегося введением к специальному обследованию края, готовятся: Очерки занятий и промыслы слоев населения, историческое прошлое края, история культуры, описание районов и селений в их прошлом и настоящем (исторические и географическо-экономические очерки каждого района и селения б. Старорусского уезда).

При такой широте задания естественно, что предлагаемый труд имеет много недостатков. Только соединенными усилиями всех культурных сил общества можно было бы охватить разнообразие проявлений жизни. Одному это непосильно, почему и прошу снисходительно отнестись к дефектам и пробелам работы, тем более что это первый опыт такой работы по Старорусскому краю. С другой стороны, буду удовлетворен, если недостатки моей работы побудят всколыхнуться общественные силы и обратить большее внимание на свой край, исправить мои недочеты и опубликовать более точные и более обоснованные исследования по тому или иному вопросу, а через это все поднять интерес к краеведческой работе, так как только хорошее знакомство с местной природой н жизнью населения может служить прочной основой для всякого общественного дела.

С глубокой благодарностью должен отметить моральную поддержку, оказанную Центральным Бюро Краеведения в Ленинграде, и Областным Бюро Краеведения. Особенно приношу благодарность Ученому Секретарю УВК Д. О. Святскому, взявшему на себя главный труд по редактированию настоящей работы, а также редакторам отдельный глав: по геологии — Н. Н. Соколову, по ботанике — Ю. Д. Цинзерлингу, по зоологии — П. Е. Васильковскому и М. И. Фридолину. Благодаря содействию их, а также инициативе б. зав. Старорусским музеем Н. В. Глаголевского настоящая работа становится достоянием общественности.

В. Пылаев.

Замеченные, наиболее грубые опечатки:

Входили эти места во времена былые в состав Новгородских владений — пятин. — На запад от Ловати раскинулась тогда Шелонская пятина, а к востоку — Деревская.

В виде четырехугольника вытянулся этот небольшой клочок земли с юга на север по склонам понижений от Валдайской гряды к озеру Ильменю. В длину всего 117,2 км (от 57° 10' до 58° 8' сев. шир.), а в ширину 109 км. (от 27° 58' до 29° 45' вост. долг.), захватив в свои границы 991027 гектаров, в том числе и озеро Ильмень (14006 га).

В юго-западной части края заметно сказываются отроги Валдайской гряды. Они проходят от Валдайской гряды к западу почти по всей южной площади края, постепенно понижаясь к низменной приильменской котловине, громадную впадину в которой занимает озеро Ильмень. Высоты в более высоких частях края достигают 100 м., но чаще они не превышают 50 м. над уровнем моря.

Поверхность озера возвышается всего от 16,5 м., а в половодье доходит до 23,4 м. высоты над уровнем воды в океане. Низменные юго-восточные берега озера подходят к самой воде.

Только западный берег озера, между селениями Ужинами и Коростынью, поднимается над озером на 15,75 м. в виде обрыва, а дальше от озера низменная котловина незаметно подходит к отрогам возвышенностей. Впрочем, вся северо-западная часть края от самого озерного берета (б. Коростынская, Подгощская, Виленская, Любынская, Доворецкая и Ратицкая вол.) представляет из себя ряд отдельных холмистых полос, идущих чаще с юго-запада на северо-восток. Такая же холмистость сильно сказывается на восточной окраине в Польском районе. Тут замечается даже полоса магнитной аномалии. Так в с. Мануйлово магнитная стрелка отклоняется к В на 6° 15', Щечкове — 6° 15', с. Налючи — 7°. Самый высокий пункт края в юго-восточном углу — дер. Хахили 110,6 м. над уровнем океана. И там поверхность имеет ровный вид.

Выделяются здесь лишь красивые, высокие берега речные и отдельные холмики. Глянешь там откуда-нибудь с пригорка или с колокольни — и видишь: круглые, продолговатые, низкие холмы, распаханные до верху, разбегаются широкими волнами; заросшие кустарником овраги вьются продолговатыми полосами, а местами целым морем разлились леса; меж кустарников сверкают речки, перехваченные плотинами. Холмы, иногда выдающиеся среди однообразия равнины, большею, частью имеют вид продолговатых валов и невысоких гряд, идущих в меридиональном направлении, а промежутки между ними наполнены болотистыми низинами — остатками заросших озер или речек.

Наиболее интересен ряд холмов, по которым идет дорога от Руссы к Холму. Начинаясь от д. Нагаткино (недалеко от Руссы 42 м абс. выс.), он идет через Чернышеве 49 м, Свинухово, Подцепочье, Соколово 52 м., Леушино, Байново, Санаковщину 56 м, Горбовастицы, Теремово, Зехино, Севериково, Медведково, Горушку.

Дальше начинается перерыв, но южнее реки Лютой этот ряд продолжается через деревни Бураково, Гринево (Поддорского района) и к западу от большой дороги через деревни Волоковую, Кремно, Трофимово, Калентьево, Рябково, Гойки, Ерзовку, Каменку Белебелковского района (Федоровский 2 стр.).

Описанные гряды (озы) флювиогляциального происхождения. Они отлагались потоками, шедшими от края ледника по древним речным долинам во время его отступления. См. след. главу (Соколов 292, 201, 246).

Несмотря на повышение местности, на границах с б. Порховским, Холмским, Демянским и Крестецким уездами, можно сказать, на самых высоких местах края, раскидываются обширнейшие моховые (сфагновые болота), топи непроходимые и мелкие озерки, дающие начало ручейкам и речкам. Посейчас еще на окраине Польского района, к с.-в. от Налюч, раскидывается обширное болото «Невий мох», в Белебелковском — Полистовские мхи, Поддорском — Рдейские и в б. Губинской волости. Всюду здесь среди мхов зыбучих и болот — небольшие озерки, берега и дно которых образованы торфом. С давних пор болота по краю осушались канавами. И во многих местах непроходимые болота обратились, благодаря этому, в поля и луга.

Вообще, край изобилует влагой. Много есть на пространстве его рек, ручьев, озер, болот; не напрасно и отнесен он к так называемому Озерному краю России.

О ЧЕМ ГОВОРЯТ НЕДРА ЗЕМЛИ.

Выше описаны процессы зарастания и нарастания озер 1), которые ведут к образованию торфяников и болот. Часто, однако, зарастанием озер дело не ограничивается, и мхи болотные лезут на соседние участки, прилегающие к озерам, при чем происходит заболачивание лесов и превращение их в болота. Большая часть водораздельных болотных массивов Старорусского края, по-видимому, такого смешанного происхождения. Водораздельные торфяники нарастают главным образом за счет сфагновых мхов, бедных зольными веществами, благодаря чему торф в них - высшего качества. Мощность их обычно не превышает 6 м, колеблясь в пределах 1 - 6 м. Среди обширных болотных массивов, как напр., среди Невьего мха или Полистовских мхов, встречаются озерки вторичного происхождения, в противоположность описанным выше озеркам, "окнам", уцелевшим от зарастания более значительных озер. Озерки среди болотных массивов возникают во впадинах, образующихся среди самих болот, благодаря неровностям поверхности торфа; их берега и дно образованы торфом. Кроме водораздельных моховых болот по поймам рек и в пойме Ильменя развиты часто низинные травяные болота, поросшие главным образом хвощом и осоками; в этих болотах торф богат зольными веществами, сильно заилен и маломощен (обычно не больше 1 м по мощности). Низинные болота в смысле добычи торфа неинтересны, но зато они являются обычно важными луговыми угодьями, качество которых сильно повышается после некоторой мелиорации.

1) См. об этом книгу проф. В. Н. Сукачева "Болота", 1927 г.

Ближе к озеру Ильмень черные пласты торфяников рассказывают уже о пережитом периоде, когда и здесь везде раскидывались болота-топи непроходимые. (Напр., на пожне Подмошье к в. от Чертицка слой торфа до 6,5 метров, а на пожне Грязной - 2 м. 1). Зато в 1914 я 1920 годах, когда начались лесные пожары, загорался торф. Много ужасов порасскажут жители Волотовского, напр., района об этом подземном пожаре. У них на полях горел торф и выгорал на сажень и больше, так что скот и люди проваливались в образовавшиеся пустоты, а сверху порою все оставалось цело 1).

1) Н. Н. Соколов, Геоморфология, оч. реки Волкова и оз. Ильмень 211 стр.

Такой характер Старорусского края отмечает еще древний арабский писатель Абу-Али-Ахмет-бен-Омар-Ибн-Даста (X века). Землю "руссов" он называет "островом"; "Покрыт он болотами и лесами, нездоров и сыр до того, что стоит наступить ногою на землю, она уже трясется по причине обилия в ней воды". (Полянский, Истор. стат. очерк г. Ст. Руссы, 3 стр.).

Такова история образования торфяников.

Если же попытаемся заглянуть в глубь земной коры, откроется еще более древняя история Старорусского края, а, вместе с тем, и прошлые судьбы всего Ильменско-Московского района Европейской России. Земля сама расскажет нам по порядку свою вековую историю.

Реки и ручьи в тысячелетней работе своей глубоко врезались в поверхность земли и в своих долинах и обрывах доставили возможность прочитать эту историю, а научные обследования и бурение искусственных артезианских скважин еще более и глубже раскрыло книгу природы. Говорят об этом и формы поверхности.

Длинной полосою от Взвада и, даже северней его, от самого почти озера Ильмень, через пожню "Осно", по направлению к Старой Руссе, идет супесчаная полоса, по которой разбросаны во всех направлениях гранитные финляндские валуны, составляя как бы водораздел Тулебли и Полисти; такая же полоса идет между реками Полистью и Редьей и, вообще, на юг от Ильменя и города, чаще всего по берегам рек, идут холмистые возвышения в южном и юго-западном направлениях.

Холмы состоят из песку или глины, которые усыпаны и проникнуты невероятным количеством камней больших и маленьких, огромных и крошечных. Есть камни величиною с обеденный стол и больше 2).

2) Напр. у села Андронова, б. Воскресенской вол., по реке Полисти колоссальный валун, длиною 7,4 м, а шириною 4 м. В южных же частях края такие валуны встречаются довольно часто.

Они разбросаны повсюду, - в лесу, на дорогах, на полях; они лежат на только что вспаханных пашнях, лежат среди колосьев нивы, лежат в речках, которые с шумом стремятся через них, торчат из грунта проселочных дорог, затрудняя езду по ним, лежат на улицах деревень, целыми сотнями усыпают леса, кусты, выгоны. Лежат всюду эти валуны, угловатые, неподвижные, обросшие мхом. Местами они глубоко уходят в землю, до 14,7 м. и даже до 37 м. глубины, под безвалунные наносы 1).

1) Буровая скважина в устье Полисти. В озере Ильмень валунные суглинки идут ниже чем на -18 м абсол. выс. (Н. Н. Соколов. Матер. по иссл. Волхова, 168). На Ловати же у Курского Городища залегают на высоте +5 - 53 м (247).

На Ловати и по берегам других рек местами глинистые и песчаные слои с валунами увеличиваются все больше, по мере удаления к истокам рек.

Откуда же эти полосы кристаллических валунов, откуда эти холмы и обломки скал?

Все это - остатки гигантского ледника, который спускался когда-то с гор Скандинавских и покрывал собою значительную часть Европы сплошным покровом свыше 1 км толщиной. Короткое лето и сейчас не везде на севере может справиться со снегом, растопить его, и потому там, где лето укорачивается, вся страна покрывается вековым слоем льда. Подобное явление происходило во всей северной Европе, в так называемую Ледниковую геологическую эпоху. Под влиянием понижения температуры и большей влажности (вследствие колебания оси, или ускорения вращения вокруг оси земного шара, как думает проф. П. И. Броунов) большая часть северной половины Европы представляла собою мертвую ледяную пустыню, подобную Гренландии.

Как будто какая-то злая волшебница сковала на тысячи лет всю нашу страну, погрузив ее в мертвый беспробудный сон, и не было на ней тогда ни травки, ни деревца, ни зверя. Словно белым саваном, глубокая, непрерывная тысячелетняя зима покрывала землю толстым сплошным слоем льда, который с каждым годом все увеличивался.

Но этот великий лед не был неподвижен. Поверхность земли не была ровна, однообразна. Высоко, высоко поднимались на ней гранитные массивы Скандинавских и Финляндских гор, и вся громаднейшая масса льда начала медленно, со страшной силой, скользить по склонам.

Самые твердые каменные породы не могли выдержать страшного давления льда. Как богатырский лом, великий лед отрывал и ломал каменные скалы; как огромная мельница - он перемалывал и растирал громадные камни, обращая их в щебень и песок; как каток - он укатывал свое дно; как громадная строгальная машина или рубанок, исстругал он каменные глыбы; словно великан шлифовальщик, отшлифовал и отполировал их; как пароход или поезд - отвез этот груз на поля России; и туда, где он останавливался, набросал целые гряды и цепи холмов из всего этого измельченного и перетертого материала, заровняв много углублений.

А под исчезнувшим ледником осел пласт наноса, в виде валунного суглинка, покрывшего плащом всю поверхность нашего края 2).

2) Валунный суглинок в геологии называют также поддонной мореной, а гряды - озами или просто флювиогляциальными грядами.

Между тем климат стал теплее. Громадные массы льда начали таять, и граница ледникового покрова стала постепенно отступать к северу. Потоки воды заполнили углубления.

Между этими валунными пластами кое-где сохранились еще и остатки растений, появлявшихся на земле, лишь только поверхность ее освобождалась ото льда. Различно и строение ледниковых наносов.

Все это говорит, что два-три раза над Европой проносилась холодная ледяная струя, и два или три раза наступали ледниковые периоды, пока, наконец, не восторжествовал более мягкий климат и начался тот период жизни земли, в котором находится она и по сие время 1).

1) Профессор С. А. Яковлев - Наносы и рельеф Ленинграда и его окрестностей 1925 г.

Вот почему, когда роют землю, на первых саженях встречают суглинок и песок, и среди них валуны. Этими валунами загромождены русла всех рек. Можно сказать, что ледник подарил мать - сыру землю кормилицу, размолов гранитные породы Финляндских гор, набросав их на поля и даже в котловину самого озера Ильменя.

А после ледников в течение настоящего периода дно озера еще более повышалось от речных наносов.

Во время отступания ледника массы воды, шедшие от его края, а также накоплявшиеся вследствие того, что ледник преграждал сток водам рек, направлявшихся к северу, затопили приильменскую низину. Возник, таким образом, обширный бассейн, Волховское озеро, уровень которого достигал первоначально свыше 60 м над уровнем моря. Вся поверхность Старорусского края была покрыта водами этого бассейна, на дне которого отлагались безвалунные пески и тонкослоистые, так называемые, ленточные глины, прикрывающие обычно толщу валунного суглинка. Озеро это стало постепенно мелеть, по мере того, как ледник уходил вес дальше к пределам Фенно-Скандии. На постепенное падение уровня Волховского озера указывает и ряд террас - ровных ступеней, возвышающихся (до 30 м) над уровнем Ильменя.

Итак, вот почему под современными речными озерными отложениями, в самых низких местах края, около озера всюду лежат толщи ледникового наноса. Цвет их красный с разными оттенками, а также темно-бурый. Дальше от озера валунные суглинки залегают либо под толщей древних озерных песков, ленточных глин, либо прямо с поверхности (по более высоким участкам).

Только в северо-западной части края, на самой поверхности земли, всюду разбросаны плитки известняка. Местами они так обильно усеивают поля, что получается вид изрытой мостовой. Эти-то известняки, перемешанные с глинами и песчаниками, составляют основу всех наносов речных (аллювиальных) и ледниковых. Под толщей наносов - тут красные, бурые, серые, зеленые известняки, а наряду с ними - глины и пески всевозможных цветов, сменяясь с песчаниками 2).

2) Напр. у дер. Ретле - желтого, а у Свинорда - белого и красного.

Эти-то пласты, расположенные ниже ледниковых наносов, мощностью (судя по скважинам в Старой Руссе) свыше 200 м образовались, по заключению ученых, в более древний - Девонский период. По всему краю, по среднему течению рек и на ю.-зап. берегу Ильменя у с. Коростынь, обнажаются эти древнейшие Девонские напластования 1).

1) На Шелони у Свинорда против средней части села, по левому берегу высотой ок. 3 м, (относ., абсол. 28 м.) такие обнажения; Q1 lm 1,5 м - ленточные глины, тонкослоистые; в глинах встреч. линзы (до 30 см) крупнозернистого песка; книзу переходят в супесь (мощн. ок. 30 см), неровная волнистая нижняя граница толщи образована слоем (в 5 см, мощн.) галечника. Q1 lm 2 м - брекчия, в кот. куски известняка и валуны (велич. до 20 см) цементированы известью. Д: 2 м - полосатые девонские глины; 3,5 м известняк, вверху плитняковый (с ископаемыми), ниже - листоватый; в известняке замеч. складочки (Соколов, 233 стр.). На берегу оз. Ильмень на участке Устрики - Ретле Венюковым установлен такой разрез:

1) Желтоватый трещиноватый известняк, переходящий в 2) светло-серый; мощность обоих гориз. - 6 м, 3) прослойка мергелист. трещиноват. известняка с окаменелостями, зеленов. цв. с красными пятнами - 0,06 м; 4) Красный раковистый известняк, разн. оттенков - 1 м; 5) Зеленоват. известняк с красн. пятнами. с меньшим количеством окаменелостей изредка с прослойками зеленой глины - 6,2 м; 6) зеленый слюдяной песчаник; 7) зеленые глины, переслаивающиеся с фиолетовыми (По Соколову, 193 стр.).

Древние напластования увидим мы на обрывах реки Ловати.

Лучшее обнажение - выше дер. Кулики, против Коломенской луки. Берег слагают здесь, главным образом, красные диагонально-слоистые девонские пески, постепенно переходящие в песчаники; в толще песков встречаются прослои полосатых девонских глин, которые залегают также в основании толщи и над ней; мощность песков изменчива (6 - 16 м), причем в них заметна волнистость слоев (пологие складки); в песчанике встречаются отпечатки и окаменелости панцирных рыб. Общая мощность коренных пород в разрезе около 30 м; нанос же почти не выражен (всего 70 - 100 см по Соколову, там же 247 стр.).

Вообще, известняки по Ловати тянутся от самой границы б. Холмского уезда (д. Городня) до д. Черенчиц. У села Блазнихи и Рахлиц проф. Лагузен отмечает еще и обнажения мергеля красного и зеленого цветов (Горный журнал 1826 г., ч. 4, № 10). У Блазнихи и дер. Бушевки, против Жидович, под Дороганью на Ловати, и на Робье Сорокопенской у Кокорина в зеленой глине, в дер. Ст. Дегтяри на Робье Заробской, и у д. Васильевщины на Поле, - остатки чешуи и раковин моллюсков (см. Соколов, 247). Почти те же картины открываются по притокам Ловати, - на Порусье, на Полисти, на Холынье, Коростовке и всюду по среднему течению рек.

Еще больше открывают результаты наблюдений при производстве буровых скважин - 1) в устье р. Полисти, сделанной в 1824 г. Чайковским и Варваринским на глубину 73 м., а также 2) артезианского колодца 1819 - 1831 г., при разработке Директорского источника на глубину 232 м. (обследование произведено до глубины 82 м.). 2) 3) Царицынского - 1533 - 1840 г., до глубины 247,5 м., при Соляном заводе в г. Старой Руссе 3).

2) Скважина колодца Директорского источника прошла сверху на 14,7 м "пласт наносной земли, смешанный с глиной и оканчивающийся тонким слоем песка, ниже на 12,6 м потел пласт плотного известкового камня (Соколов, 206 стр.). Еще глубже до 23 м мощности пласт отверделой глины более голубого цвета, с прослойками известкового камня и до 12,6 м пласт известкового камня с прослойками разноцветной глины, раковинного известкового камня и других известковых пород (Соколов, 336).

3) В Царицынском источнике идет сверку 0,67 м мелкий песок, до глубины 2,16 м - вязкам крепкая глина, до 7,15 м - твердая песчаная глина с валунами, ниже пошла вязкая глина и т. д., а на 48,8 м глубины начинается известковый ярус, достигая мощности 64 м, а еще ниже с глубины 112 м идет песчаниковый ярус мощностью в 134,5 м (Соколов, 206, 336 - 337).

Во всех указанных местах картина напластований получается более или менее однообразная. Под наносами ледникового периода, прикрываемыми в долинах рек речными отложениями, везде идет слой известняков, глин, песков с окаменелыми останками животных.

В пойменной же части Ильменя, на большой глубине ниже аллювиальных отложений и ледникового наноса, в прослойках известняка между зелеными и фиолетовыми глинами заключается особая фауна, состоящая из многочисленных останков панцирных рыб, а местами только из обломков стеблей морских лилий.

Известняки в значительной части состоят из окаменелостей. Эти окаменелости показывают нам, как менялась география земли. Каждый пласт дает особую картину древнего животного царства. И чем глубже мы будем забираться в недра земли, тем проще по строению и древнее по происхождению своему будут живые существа, населявшие эти места в период образования того или иного слоя земли.

Обитали все эти животные в древнем море, которое покрывало тогда значительное пространство России и Европы, так как подобные отложения - во многих местах. Но и море это не оставалось постоянным. Оно становится по временам глубже, а иногда дно его поднимается. В зависимости от этого изменяется характер отложений. Известняки отлагаются в глубоком море. Песчанисто-глинистые отложения в прибрежных мелких частях. Во всяком случае, они говорят, что море было значительно мельче, следовательно, морское дно то поднималось, то снова опускалось. Все это происходило в Девонский период. Коренные отложения, примыкающие к р. Шелони и оз. Ильмень с запада, относятся к верхнему отделу, а отложения по рекам Ловати, Поле и др. более мелким рекам к среднему отделу этого периода. Глубже опять-таки пойдут слои известняков глубоководного моря, и еще ниже известняки переходят в соленосные песчано-глинистые Девонские отложения. Мощные напластования их занимают в скважине Директорского источника свыше 200 м. толщины. Они-то и насыщают солью воду, выбивающуюся в Старорусских и в других соленых источниках (Соколов, 256).

В верховьях же Ловати, за пределами края, выше города Холма акад. А. П. Карпинским открыт выход пластов еще более ранней кембро-силурийской системы (Соколов Н. Н., 254).

Таким образом, много картин из прошлых периодов жизни земли открывается при обозрении напластований. Говорят эти напластования, как бушевало первобытное море в древнее время. Его дно порою опускалось и снова поднималось. Местами появлялся берег. Песчаники и прочие береговые отложения - глины, отлагающиеся в спокойной воде, глубоководные известняки с отложениями, сменяющиеся пласт за пластом, - рассказывают каждый свою историю. Затем море высыхает окончательно, и опять проходят громаднейшие периоды. Только реки, размывая поверхность земли, изменяют ее внешний вид. Наконец, все скрывается под громадою ледника, мощностью свыше 1 км, который 2 - 3 раза наступает и покрывает пространство и при отступлении его все затопляет вода. В последний период грандиозную работу упорно продолжают реки и болота, изменяя постепенно лик земной.

В современный период реки, существовавшие еще до ледников, углубляют свои русла, размывают слои земли, несут все к устьям своим, забрасывают ими постепенно громадную впадину озера Ильменя. Озеро суживается, в него вдвигаются устья рек, образуя низкие, болотистые, заливные берега, на которых раскинулись пожни. На более высокие места, главным образом по берегам, реки наносят с верховья песок, а более низкие места затягивают глинистым илом. В широких и более или менее глубоких долинах, которые прорыли себе реки, кроме коренных берегов, можно заметить несколько ровных ступеней - террас; последние указывают на постепенное врезывание и углубление рек в их долины, что связано было с понижением уровня Ильменя в послеледниковое время. (Низкие террасы носят название "лук", коренные берега зовут "кручами", "горами" и т. д.). Часто коренные берега долин настолько изрезаны оврагами и лощинами, что они распадаются на отдельные холмы или гривы. Овраги обычно короткие, не идущие далеко от рек; росту их мешает сильная их задерненность и обрастание лесом (Соколов Н. Н.) 1).

1) Наносы появляются и растут очень быстро. Так, за 175 лет, после упразднения Спасского Взвадского мон., на пожне "Церковное Осно", Ловать во время разливов нанесла от 40 до 60 см песку и ила, который очень заметно отличается от культурного гуммозного слоя земли с бытовыми остатками.

Так рассказывает сама земля, как шла ее жизнь, как в течение веков и тысячелетий совершались грандиознейшие перевороты. Говорит она и наперед, что пройдут еще века и тысячелетия - и многое еще изменится.

О полезных ископаемых и о почвах - во второй части труда.

Образование озера. Название. Берега. Вид озера.
Пространство. Уровень и глубина. Судоходство. Рыболовство.

Много речек и ручьев прорезают Старорусский край, и почти все они, сливаясь постепенно в большие ручьи и речки, вливаются в озеро Ильмень. А оно, собрав всю воду, выносит ее через реку Волхов в Ладожское озеро и, дальше через Неву, в Финский залив.

Широко, привольно раскинулось озеро-море Ильмень, заняв неглубокую котловину, образовавшуюся в отдаленные века, еще до наступления на Россию великого льда.

На месте озера, когда-то, в отдаленный Девонский период, шумели волны морские. Как и теперь в морях, на дне этого моря скоплялись раковины и другие твердые остатки, кораллы строили здесь свои постройки, а волны, ударяясь, дробили их и разносили обломки по дну. Наконец, море исчезло. Накопившиеся на дне его раковины обратились в плотный известняк, который образовал изгибом своим громадную котловину, далеко превосходившую размерами своими современное озеро. Южный край впадины значительно выше северного. Это террасовидный уступ 23 — 25 м высотой, поднимающийся по многим участкам побережья и в пределах которого происходят наивысший весенние разливы, напр. 1922 г. ¹) Граница разливов озера по Старорусскому краю, подымаясь по Шелони км на 10, на ю.-з. сближается с озером до 0,5 км и меньше. От д. Заднего Поля, вдаваясь извилистой линией, как бы щупальцами, в междуречных пространствах по направлению к озеру, она направляется на юг, доходит по р. Полисти до г. Старой Руссы. Далее принимает восточное направление, поднимаясь по рекам к деревням Соболеву, Иванкову, Парфину, где пересекает р. Ловать. Далее, изогнувшись в междуречьи к северу, переходит р. Полу у с. Манулова. Отсюда граница направляется на север, проходя в расстоянии около 4 км от берега озера ²).

¹) Соколов Н. Н. Издание Волховстроя, Геоморфолог. оп. района р. Волхова и оз. Ильмень. Вып. VII, стр. 168.

²) См. гипсометрическую карту.

Причиной образования котловины был тектонический сброс поверхности палеозойских пород, а на юго-западном берегу при этом произошли даже разрывы в девонских образованьях ³).

³) Соколов. Там же, 288 — 290.

Много лет и веков пролетело над котловиной, и она все время уменьшалась и засыпалась новыми отложениями. Мощные пласты валунных суглинков до 3-х м толщиной набросал в котловину ледник.

Выше водами того же ледника, покрывавшими весь Старорусский край слоем до 5,5 м толщины, набросаны лессовидные суглинки и коричневые глины с галькой. Еще выше слоем до 14,8 м спадавшие уже воды ледника отложили ленточные глины и над ними в новейший период в озеро, занявшее современные границы, набрасываются с каждым годом новые и новые слои иловых отложений, достигающих посредине озера 10,13 м мощности. Таким образом, громадная впадина озера до 90,5% уже заполнена ⁴). И там, где в отдаленные века плескалось озеро, находятся селения. Даже город Старая Русса стоит на бывшем озерном дне.

⁴) Соколов Н. Н., 273 стр. Домрачев П. Ф. Вып. X, 356.

По предположениям Эйхвальда (1856 г.) в XIV в. озеро имело значительно большую поверхность. К югу оно простиралось вплоть до Старой Руссы, по Шелони вплоть до Сольцев, а на сев.-вост. до Яма Бронницы. Однако данные современного исследования рельефа берегов озера и наносов (Соколов, Никифоров), согласно с летописями говорят, что от Х в. озеро постепенно повышает свой уровень и расширяет свои размеры, а указанные Эйхвальдом размеры озера были или в послеледниковый или непосредственно после т. наз. ксеротермического периода — до нашего еще летоисчисления (Домрачев, 355). Тогда и древняя граница дельты проходила на высоте ок. 32 м над уровнем океана — от с. Б. Налючи через дер. Шелгуново по р. Ловати, пересекая Полисть выше г. Старой Руссы. ¹).

¹) Соколов П. Н., Там же, 203.

Название свое Ильмень получил сравнительно в поздние времена. Слово «Илимень» финно-татарское и обозначает озеро. Этим именем назывались пойменные озера в низовьях Волги (Палицын, 1 — 2 стр.) Старинное же название озера — Ильмер, по-фински значит — бурный. «Через озеро, бе путь из Варяг в Греки. Из грек по Днепру волок до Ловати внити в Ильмер — озеро великое, из него же озера потечет Волхов и втечет в озеро Великое Нево» (Нестор Летописец), а другой путь шел по Ловати через Ильмень на Шелонь, Мшагу, Видогощу, Веренду, Волок и Лугу.

Позднее, по свидетельству путешественника Герберштейна, Ильмень назывался Линным озером, или Ильменем ²), а в древних Новгородских хрониках Ильмень называется «Мойск» ³).

²) В более ранние времена, в VI веке, оно названо у готфского историка Иорнанда в сочинени «О делах Готов» «Musiannus». «Славяне, говорит Иораанд, населяют пространство от Neusandt, от Scalvino — Rumunensis от озера Musiannus до Днестра» (Палицин, 1 — 2 стр.).

³) Северо-восточный участок озера по сие время называется «Мойской середкой».

Берега озера почти всюду низкие, песчаные. Окаймленные зеленым бордюром заливных лугов, они сливаются с гладью воды. Только левый Коростынский берег резко выделяется среди однообразной глади ⁴). На 27 — 30 м поднимается он в мелководье обрывистой кручей над озером. Эта стена состоит из различных геологических напластований. Внизу здесь разноцветные глины, зеленые и фиолетовые песчаники с бесчисленными раковинами и моллюсками, а выше лежат девонские известняки пепельно-серого, реже белого цвета с неправильным угловатым изломом и отпечатками растений (Палицын, 1 — 2 стр.). Местами из берегов просачиваются ключи студеной прозрачной воды. В сторону, к д. Ужины, берег покато опускается к Тулебельскому заливу. Когда-то он был покрыт густыми дубовыми и сосновыми лесами. Теперь не видно ни леса, ни кустарников. Все пространство распахано и густо населено. К востоку от Чертицкого залива, км на 20, раскинулась вдающаяся в озеро дельта рек Ловати и Полы, заканчивающаяся на востоке Сытецким заливом. В западном углу этой дельты чернеет полоса низменного «Черного берега», на самом деле черного от массы прибитых к нему остатков торфа. Заканчивается он мысом «Железно», который возвышается над берегом (21,5 м абсол. выс.) и сложен железистым песком и бурым тяжелым суглинком. Песок сплошь, состоит из темнобурых трубчатых и гороховидных стяжений, которые образовались около корешков растений в виде чехлов, вследствие окисления соединений железа, благодаря дыхательной деятельности корней (Соколов, XVI т., 192). И возможно, что это — результат работы, так называемых, железистых бактерий. Дальше к югу пойдут зеленеющие пожни, покрытые прежде местами дубовым лесом, а за Сытецким заливом и по сие время синеют леса...

⁴) Коростынь находится на 45 м выше уровня моря, а остальные селения всего 23 м. (Кр. опис. оз. Ильмень с истоком Волхова. Изд. Мин. Пут. Сообщ.) Абсолютная высота берега колеблется в пределах 45 — 21, а относительная достигает 27 — 30 м. (Соколов, 187).

С берега к северу открывается величественная гладь озера. Чудна она серебристая, кажущаяся беспредельной, когда не шелохнется, не замутится в тихий летний вечер. Противоположного берега не видно. На горизонте видны лишь верхушки колоколен. А по самому озеру во всех направлениях плывут лодки, пароходы, барки и гонки. Издали кажется, что все суда замерли, стоят на месте, не колыхнутся, и только длинная полоса за каждым из них говорит, что все они в движении. Красиво, величественно озеро и в бурю, когда волны до 2 м высоты громоздятся, нагоняют одна другую, мчатся на берега, разбиваются, с шумом отскакивают назад, а на место их набегают новые и новые водяные валы.

Вследствие слабого стока высокая вода в озере всегда задерживается свыше чем на месяц, затопляя часто низкие побережья до августа. Наибольшая длина озера при среднем уровне (по линии устье Шелони — д. Войцы) достигает 40 км, а длина береговой линии — 165 км. ¹) (южный берег озера тянется от 28° 35' до 29° 21' восточной долготы, а расстояние от Ужнн до истоков Волхова заключается между 58° 8' — 58° 27' северной широты). Не велика глубина озера. В жаркое сухое лето оно до того обмелевает, что крестьяне за несколько верст от берега, особенно в устьях рек, свободно ездят по воде среди озера на лошадях во всей запряжке. Например, от Песчаного Носа едут прямо к Лажинскому берегу и от Черного Берега — на Ужины. Отлогое песчаное побережье постепенно продолжается под водой в глубь озера, простираясь от 0,76 до 4 км от уреза воды. И на всем этом протяжении, за исключением Коростынского берега, не встречается камней. Вслед за песком мощным слоем до 10 м толщиною залегает ил (сапропелит) оливково-бурого цвета, органического характера, с примесью минеральных частиц.

¹) Там же.

Таким образом, дно озера делится на две части: прибрежную, окруженную широким песчаным кольцом, и средину, так называемую «тина», а граница между ними называется «привал». Тина у Устрики и Ужин начинается на 1,5 — 1,7 км от берега ²).

²) Кучна. Ильмень озеро — золотое дно. 1904 г.

Вода в озере мутная. Постоянные ветры поднимают и взмучивают ил с самого дна. Волны, доходящие высотой более 1 — 2 м, двигают не только ил, а и огромные валуны и глыбы до 4 куб. м величиной. К концу зимы подо льдом вода просветлеет, станет светловато-желтой, но и тогда прозрачность ее не превышает 1 м., а к концу лета, когда зацветает тина — станет совсем желтовато-коричневой. Неодинаковы и качества ее в разных частях озера: так у устья Шелони, в октябре 1902 г., в литре воды оказалось 214,6 мг минеральных солей и 96,4 органических остатков, тогда как посредине озера 115,4 мг солей и 59,21 органических остатков ³). Все это зависит от совокупности естественных условий, в каких находится озеро — грунта, глубины, состава вод, приносимых реками, и защищенности от ветров. Те же природные условия, а также равномерная глубина озера, отсутствие среди его камней, мелей и других подводных препятствий, оказывают влияние на быт и промыслы населения, особенно на судоходство и рыболовство. Только песчаные наносы, особенно в устье Ловати, да мелководье самих рек служат большим препятствием для движения судов. В сухие годы это движение совершенно замирает. Редко, редко задымит где пароход — чаще у истоков Волхова, покажутся кой-где рыбацкие лодки. А барки, гонки, грузовики спешат пораньше весной выбраться из рек. Вольно тогда летят пароходы через озеро в Старую Руссу и обратно до Волховских порогов, поспевая обычно к пассажирским поездам на Ленинград. А спадет вода, озерные пароходы не доходят до Руссы, потом не выбраться им из озера и пересаживают своих пассажиров на другие легкие, плоскодонные пароходики, а потом и совсем прекращается всякое сообщение.

³) Соколов, 172.

Прогулка по озеру во время половодья, в тихую солнечную погоду, — одно из лучших, приятнейших удовольствий для любителя красивых видов. Осенью, когда прибудет вода, движение лодок и судов возобновляется; — караваны запоздалых барок (в прежнее время преимущественно сенных) спешат выйти в озеро, а в ноябре, в начале декабря, с началом морозов, озеро уже сковывается льдом и в декабре, обычно, настолько замерзает, что через него открывается санный путь. Тогда повсюду на льду можно увидеть рыбаков, которые изъездят его вдоль и поперек на резвых лошадках, пользуясь каждой гладиной среди ледяных заломов, чтобы закинуть одну, другую тоню. Лед не крепок, но рыбаки не боятся, а в случае провала лошади, они затягивают удавку вокруг шеи, заставляя ее надуться. Лошадь всплывает, и тогда ее вытаскивают веревками.

После рождества, по выражению рыбаков, вода в Ильмене загорается, т. е. становится теплее. На самом деле, зимой вода в озере теплее, чем в притоках, вследствие особых биохимических процессов, совершающихся в донном иле. Разность поверхностных и придонных температур в конце зимы достигает 3 — 3,2° С ¹). Этим объясняется появление зимой у истоков Волхова большой полыньи. Лед держится до конца апреля, и, самое позднее, до половины мая, и тогда густыми караванами тянутся груженые дровами, лыком, льном, овсом и прочими местными товарами барки, полубарки, тихвинки, соминки, унжаки — суда всех видов, а также лес в гонках. Забегают пассажирские пароходы и грузовики, вытаскивая за собою целые хвосты барок и леса. С севера потянутся суда с сельдями, мукой, солью и другими колониальными товарами. И так до осени из года в год, в среднем, в течение 207 дней ²) озеро, свободное ото льда, служит удобной дорогой. Для удобства сообщений в главных пунктах по озеру заведена сигнализация и поставлены маяки. В последние годы империалистической и гражданской войны до 1925 — 26 г. позатихло движение ³). Реже стали выезжать на промысел и рыбацкие лодки. Поизносились припасы у рыбаков, поизъела их «костина» (зеленая слизь, которой много появляется, когда вода зацветает; — она гноит сети), да и рыба, говорят, куда-то попряталась, не попадает в сети. А озеро богато рыбой. Его природные условия исключительно благоприятны для жизни рыб и развития промысла. Способствует здесь все: и незначительная глубина, и заливные, поросшие кустарником и травой, берега, и значительные колебания уровня воды в озере. В самом деле, весенние, осенние и зимние ловы кормили все прибрежное население — свыше 20 тысяч человек (Кучин, 83), да не меньшее количество приречных крестьян, принимавших участие в ловле рыбы. Питалась и поддерживалась ильменской рыбой большая часть населения б. Новгородской, Псковской, Ленинградской губерний. В тоже время много рыбы отправлялось в Ленинград, Варшаву и Москву. Еще дальше шел сушеный ильменский снеток.

¹) Домрячев. Стр. 3.44.

²) Там же, стр. 391. Выводы на основании 60-летних наблюдений.

³) Средний ежегодный грузооборот по озеру с притоками с 1909 по 191З гг. 0,973 миллиона тонн. С 1921 по 1925 гг. в среднем ежегодно 0,3 млн. тонн. (Гефлер. Оз. Ильмень и его пойма, 56 — 58 стр.). Резкое падение грузооборота объясняется хищническим способом эксплуатации частновладельческих лесов в дореволюционный период, а в настоящее время — бережным отношением к лесу и планомерностью лесозаготовок, а часть лесоматериалов отправляется теперь по жел. дор. Цифры относятся к прежним границам Новгор. губ.

Средний улов рыбы в довоенные годы был на 570 тысяч рублей в год (по данным 1905 года). Недаром народ называет Ильмень — «золотое дно». Только в бурю-непогоду, когда рыба западает, как говорят рыбаки, в «Камский мох», неудачливы бывают ловы. Ловились на озере мелкие сижки, щуки, судаки, сомы, лещи, окуни, налимы, сопа и плотва. Лов на озере исстари вольный. Кроме прибрежного населения ежегодно ловили на нем проездом Осташковские рыболовы, которые ехали на промысел по древнему пути «из Варяг в Греки — через озеро Ильмень в Балтийское море». Только у берегов и в заливах правом ловли пользовались владельцы берегов. После революции рыбачат на озере и по заливам члены Ильменской рыболовной артели.

Позатихло движение по озеру после мировой войны, поуменьшились и рыбные промыслы, реже и меньше рыбаков выглядывают «на великую воду» своего кормильца озера. А между тем, по-прежнему шумят и бьются о берега расходившиеся волны. Как бы манят на великий простор смельчаков рыбаков встряхнуться, померяться с бурей и ветром, как бы подыгрывают в переборку в такт лихой гармоньке разгулявшимся рыбакам «паозерам»:

«Не на Ильмень ли сходить;

Погуляти нам,

Погуляти нам,

Порыбачити».

Запевка Взвадская.

В. А. Пылаев СТАРОРУССКИЙ КРАЙ ПРИРОДА и НАСЕЛЕНИЕ Под общей редакцией Д. О. СВЯТСКОГО. ОГЛАВЛЕНИЕ Краткое оглавление: ( О чем говорят недра земли, Озеро Ильмень, Реки, Озера, Климат, Леса, Луга, Животный мир, Население)